Звоночек 3 - Страница 10

— Солнышко, это терпение ангельское надо иметь, — высказал я своё мнение относительно садика. — Если считаешь, что оно у тебя есть, попробуй.

— Думаешь, не справлюсь? — жене что-то в тоне ответа явно не понравилось.

— С детьми? Не сомневаюсь, — я набрался духу и постарался быть максимально тактичным и мягким, но при этом честным. — Взрослые постараются тебя выжить. И родители и работники. С твоей-то репутацией. Предвижу склоки, придирки и скандалы без конца и края.

— Ну, да. Ведьма ведь! Куда ж мне тогда?

— Не знаю, поищи ещё что-нибудь.

— Помочь не хочешь? Может, у тебя для меня работа какая есть?

— Говорили же уже! Чертёжницей пойдёшь? Да ты от скуки заплесневеешь! Нет, я верю, что с этой кропотливой работой ты справишься. Но всё равно языки будут чесать, будто ты ничего не умеешь и не делаешь, за тебя работают зеки, а я жёнушку в тёплое место пристроил.

— Что же делать?

— Говорю, не знаю! Думай сама, — я откровенно отмахнулся от Полиных проблем, своих более чем. — Пойду поработаю, Кожанов письмо прислал, ответить надо.

Жена только тяжело вздохнула. Вздохнул и я, прочитав ответ и очередные замечания к своим "Соображениям по морской пехоте". Месяц ушёл на то, чтобы уломать "специалистов", каких я и сам не знаю, но скорее всего Кожанов консультировался, кроме своих родных морпехов ещё и с обычными сухопутчиками, чтобы даже не доказать необходимость, а уговорить попробовать вооружить штурмовые подразделения автоматическим оружием, как основным. Ближний бой, даже теми, кто только что "сломал" очередную войну, виделся исключительно как штыковой. К тому же – штыку патроны не нужны. Дёшево и сердито. Если солдатских жизней не считать. На вооружении МП уже стоит самозарядная винтовка Шпагина, плотность огня столько-то пуль в минуту, не менее чем в два раза больше равного по численности батальона любой иностранной армии. Какие ещё автоматы нужны? Тем более конкурсы на вспомогательное оружие для комсостава, пистолеты-пулемёты, регулярно заканчивались безрезультатно.

Автоматы, натуральные, за отсутствием боеприпаса заглохли, но со скрипом согласились объявить очередной конкурс на ПП. Раз такое дело, то я не упустил шанса добавить в требования к оружию возможность бесшумной стрельбы. Видел я, в своё время, пару таких китайских поделок, использующих тот же самый патрон ТТ, но с удлинённой и утяжелённой пулей. При этом необходимо было обеспечить стрельбу и обычными массовыми патронами, как более высокоскоростными, что помогало точнее попадать в цель, и дешёвыми.

Предложение, разумеется, было встречено "в штыки". Вооружать всех автоматчиков бесшумным оружием посчитали расточительным. Мне, в ответ на приведённый пример с захватом бронепоезда, тактично указали, что в том случае можно было обойтись и БраМитами на наган или винтовку Мосина, которые уже приняты на вооружение. Вот теперь мне предстояло пробивать головой очередную стену, доказывая, что копеечные изменения конструкции ПП, сводящиеся к увеличению хода затвора и одного из габаритов магазина, зато позволяющие комплектовать БраМитом, как здесь называли глушитель, любой из стволов, нужны. А для тех, кто пользуется бесшумным оружием сейчас, вообще требуется не навинтной, а эффективный интегрированный глушитель. Впрочем, и здесь конструкция не слишком далеко убегала от серийной.

— Ты скоро?

— Ну что ещё? — от внезапности потеряв над собой контроль я выплеснул на жену накопившееся за день раздражение на работу по дурацкому заданию, на всё новые "вводные", разгрести которые не хватало рук, на трудноосуществимые собственные "хотелки", на этих вот крохоборов, упирающихся, словно назло, по любому поводу.

— Раньше ты таким не был… — отчуждённым голосом сказала Полина, выходя босиком по деревянному полу из-за плеча, одетая в украшенную кружевами длинную белую ночную рубашку, которую я ещё не видел и ставя на стол два бокала с красным крымским вином. Пока я смотрел на неё широко открытыми глазами, жена развернулась и, совершенно бесшумно, словно привидение, вышла.

Капля чернил, сорвавшись с кончика пера, превратилась в жирную кляксу, обесценив труды последних двадцати минут. Ну и шут с ними! Завтра будет ещё один день, а семья у меня одна. Да, раньше я таким не был. Раньше я делал мотор ради жены, чтобы быть к ней ближе. Теперь же работа всё больше и больше отрывала меня от Поли, заполняя все мои мысли. Чего ради я надрываюсь? Ради бесполезного "утюга" "Фрунзе"? Ради малого флота? Чтоб было и хотя бы годом раньше? Зачем? Война будет на суше и мы её, уверен, выиграем. Сейчас совсем другие люди работают на победу напрямую, тот же Гинзбург с Чаромским, а меня куда-то в сторону повело. От других сейчас зависит и то, какой кровью нам победа обойдётся.

Я мысленно вошёл в поток чистой, чуть тёплой, прозрачной воды, уносящий далеко-далеко всё дурное и вышел на противоположный берег другим человеком. Работа, железки-шестерёнки, административные неувязки, сверхцели и сверхзадачи – всё осталось на исходном. Есть только я и самые близкие мне люди. Остальное второстепенно.

— Прости, — прошептал я чтобы не разбудить детей, войдя в спальню и сев на высокую перину простой железной кровати. Поля, отвернувшись к стене только всхлипнула в ответ. Я положил ей руку на плечо и стал ласково поглаживать, если не словами, то прикосновениями стремясь преодолеть ту обиду, которая вдруг встала между нами.

— Тебя люди боятся… и от страха ненавидят.

— Догадываюсь, — ответил я, припоминая пойманные на работе взгляды вернувшихся с отдыха инженеров.